Труп. Труп забитого красивого животного, которое когда-то жило, находится на твоем блюде. Поскольку ты отрезал его мускулы отдельно от выпотрошенных кишок, поскольку ты жуешь его плоть, колодцы его крови в твоем рту. Ты потребляешь гнилое тело мертвого животного. Его молоко, яйца, кожа, и внутренности используются для твоих ничтожных желаний. Плоть опускается вниз, отравляет твое тело. Кровь засыхает, и засоряет твое горло. Ты – сообщник убийства, твое потребление увековечивает их страдания. Ты игнорируешь их мольбы о милосердии, запертый в стенах апатии, и теперь их желание – восстановление жизни. Ты задыхаешься, ты не можешь дышать, ты впиваешься пальцами в свое горло, чтобы освободиться от демона, который прерывает твою жизнь. Но ты – демон, который прервал их жизни. Свежая кровь вытекает из твоих открытых ран, и где-нибудь олень, корова, свинья, цыпленок, рыба, краб, или птица чувствуют облегчение, зная, что их мучитель теперь ушел, приговоренный к тому, чего он заслужил: казни.
________________________________________________________
Каждая капля крови, которую ты получил, является еще одной твоей кровоточащей раной. Каждый ожог и рана – еще одна пуля в твоем теле. Мучитель замучен. Разрушитель теперь разрушен. Убийца лежит лицом вниз на земле, убитый. Капающая темно-красная вина, след крови следует за каждым твоим шагом. Но теперь кровавые реки текут от тебя. Эта кровь насыщает землю, возвращая назад то, что ты взял. Скальпель обернулся против тебя, оружие указало на тебя, ты осознал их боль, ты осознал их испуг. Тебе причинено страдание, которое ты создал. Око за око. Зуб за зуб. Жизнь за жизнь.
________________________________________________________
Прибывающая вода смотрит на ее скольжение под поверхностью воды. Чернота окружает, она гибнет, и грязный навоз начинает всплывать на поверхность. Завоеванная чувственностью, обманутая сексуальностью, ставшая заложницей своего собственного вожделения. Ее голова будоражит поверхность, она очень хочет достичь воздуха и задыхается. Все, что чисто, она жестоко критиковала, все, что является естественным, она оклеветала. Петли извращенных желаний медленно оплетают ее, туго натянутые, сжатые, удушающие, чтобы остановить клевету. Подчинение неразборчивости заражает ее тело и разум, по пояс в грязи, она кричит о помощи только для того, чтобы погрузиться все глубже и глубже. Она умирает в своих собственных руках. Она получила выгоду своей собственной ненадежности и страхов, став рабом болезни. Управляемая тем, чем она должна была управлять.
